ЧГ — абсолютно наркотическая страна. Затягивает похлеще, чем островной Таиланд. Я думаю, дело в том, что ты не можешь толком понять, что тут такого особенно манящего. Ну море, ну горы. Что, я, моря и гор никогда не видела? Сколько угодно, и причем разных.

А вот, например, история с сыром и музыкой. Я балканскую музыку не любила никогда. Да у них тут еще вся эстрада насквозь фольклором пропитана.

Стала слушать — сначала сплошное ГМ, потом… жду, когда вот эту песню снова включат, и вот эту… Потом уже за Shazam схватилась. Поняла, что мне в Москве всего этого будет не хватать.

Параллельно ела домашний черногорский сыр. Первый кусочек: Боже, зачем я ЭТО купила? Второй: мда, фигня какая-то. Но почему-то ем и третий, и четвертый. Когда уничтожила больше полкоробки, поняла, что мне вот ЭТО ОЧЕНЬ нравится, а в Москве ЭТОГО взять негде.

И люди, да. Это от них не хочется уезжать. Такой сплав культуры покоя — Лао Цзы нервно курит в сторонке — и обращенности наружу, а не вовнутрь. Я понятно сейчас изъясняюсь? По-моему, не очень.

Тогда по-другому. Черногорец не делает ничего лишнего — но необходимое делает и для себя, и для ближнего своего. Ближним оказаться крайне легко — надо просто подойти поближе и принять правила игры.

Я здесь все время вспоминаю рассказ Брэдбери «Были они смуглые и золотоглазые». Меня еще в первый день предупредили: тот, кто остается, становится одним из нас.

За две недели забыта напрочь московская жизнь, несмотря на то, что я здесь работаю. Как вернусь — не представляю. Как оглушит и лишит вот этого баюкающего покоя родной город… Как навалятся звонки, метро, гарь и вечная спешка…

Здесь никуда не спешат. Незачем. Как я не хочу уезжать… Как хочу остаться.