35. У меня почти начисто отсутствует такая необходимая в нашей профессии вещь, как амбиции. И это не может не огорчать, ибо мешает делать карьеру.

На моих глазах люди, скажем так, ничуть не более креативные, чем ваша покорная слуга, трещали о себе любимых — и получали в свое распоряжение прекрасные, высокооплачиваемые проекты. А я, обладая — ну правда! — неплохим потенциалом и кучей все еще не реализованных идей, скромно стояла в сторонке, улыбаясь и внутренне негодуя. На себя.

Отсутствие уверенности, вот этого: «черт подери, да я могу, я лучшая!» начисто отрезает путь наверх. И логично при этом, в общем, что

36. Я человек команды. 

В одиночку мне никакой труд не мил. Вечно ищу соавтора, а лучше — коллектив, с которым можно горы свернуть. Иногда нахожу. И мы делаем вместе нечто прекрасное, да. Правда, почему-то у меня раз за разом складывается так, что это происходит… недолго, поскольку внешние обстоятельства все разваливают. Кризис, банальные мошенники, смена власти… Раньше я об этом не думала. Раньше я была уверена, что человек сильнее обстоятельств, что именно он их и формирует. Но когда это повторилось несколько раз подряд на протяжении последних лет, то

37. В итоге в моей профессиональной жизни появилась пустота. Та самая, которая и конец, и начало одновременно. Я ее очень резко ощутила после того, что случилось 16 ноября (см. Лытдыбры за тот период). Сначала я думала, что это обычный для такого события шок. Потом поняла, что нет — это нечто новое.

Всегда ведь раньше я была полна новых идей для своего рынка, всегда чувствовала: появись кто-то, кому нужен принципиально новый интернет-проект или бумажное издание, у меня будет как минимум четыре варианта того, что этому прекрасному человеку можно предложить.

Сейчас нет ни одного. Наверное, это переход… Только я пока еще не знаю — куда. Кино? Большая литература? Публицистика? Оу, Бенни, как все сложно-то…

Я пустая. Совершенно пустая, как бутылка из-под кока-колы. Можно налить все, что угодно. Только я пока не тороплюсь ничего наливать. Не хочется. Может быть, потому что с этой вот пустотой я

38. Сейчас, как никогда, ощущаю себя свободной. Правда.

Несмотря на эту волшебную рождественскую историю, привязавшую меня в какой-то мере… да в большой мере, чего там скрывать… к РЧ, несмотря на то, что истинная свобода выбора невозможна без финансового подкрепления, а финансы у меня теперь поют романсы куда громче, чем обычно — что, в общем, естественно при таком раскладе, несмотря на то, что я не очень представляю себе направление своего дальнейшего пути…

…все-таки — я — свободна. Вот по этому поводу вспомнилось то, что когда-то давным-давно написала Лариса Васильева:

…но я наконец поняла,
что молодость — это не годы,
толпящиеся впереди,
а дерзкое чувство свободы
в груди.

Так что, получается, я молодая-молодая. И ни в чем так и не разочаровавшаяся…