Я сегодня вечером осознала, что живу, как хочу. Делаю то, что хочу, встречаюсь с теми, с кем хочу. Ничем не жертвую, хоть и не приобретаю многого из того, что полагается приобретать.

Старый друг, которого я давно собиралась позвать в гости, сегодня сказал:

— Вот… всю жизнь мы разбрасываем, разбрасываем… теряем…
— Если ничего не потеряешь, то ничего и не приобретешь, — ответила я ему. — Чтобы камни собрать, сначала их придется разбросать.
— Да я не о том…

Но он — о том, о том самом. Обо мне, о том, что часто менял работу, о том, что ему надо, наконец, заняться тем, чем хочется…

— Об этом я слышу всю жизнь, — засмеялась я, услышав последнюю фразу.
Он смутился, потому что знал: я действительно слышу об этом все 20 лет, что мы знакомы.

20 лет, майн готт! Мы были такие молодые, и он дарил мне жасмин, и говорил, что я колдунья… А я все худела и форсила, носила какую-то постсоветскую лабуду — одежды на фигуристых не было, только на вешалки и бочки, что-то шили сами… И ему было все равно, что на мне надето, ему было ре-ши-тель-но все равно!

А теперь мы просто друзья. Понимаем друг друга с полуслова. Повернула голову — и вино словно само собой в бокал налилось, и персики пододвинулись поближе.

— А ты помнишь…
— Неужели ты это говорила…
— А сыну уже 14, да? Я же для него колыбельную написала тогда…
— А спой.

КОЛЫБЕЛЬНАЯ ДЛЯ САШЕНЬКИ

Месяц в люльке кисейной
Баюкает ночь уныло:
«Баюшки, ангел осенний!
Баю, мое светило!»

Звезды в полночной чаше
В сад проросли небесный.
Ходит над ними, машет
Тростью своей железной

Колокол.
Наклонилась,
Листья купает ива.
Крохотное забилось
Сердце сильней прилива,

Видя во сне, как месяц
Весь в кисее истаял.
Звезды за перелесья,
Одну за другой, сбивает

Колокол с неба.
Носит
В сумке дырявой влагу
Ветер,
и кропит трость,
и

Окнам и ивам сагу
О ледяных просторах
Бает, поет, — сбегает,
Словно из лавки воры,
Месяц с пути сбивает.

И на жемчужные клочья
Рассыпалась кисея!
И только один кусочек
Для тебя подхватила я.

А остальное заря собрала
В розовую корзинку.
Нитки для слез,
Подушки из роз,
И только одна игла.

Сладостный твой
Сон и покой
Я обниму
Одною рукой.

Другою рукою
Включу рассвет.
Что было – то стало,
Казалось – пропало,
Его уже, Сашенька,
Нет.