Раньше слова «благотворительность» и «фонд» вызывали у меня зубовный скрежет, желание извиниться за мой французский с последующим грязным ругательством плюс легкое недоумение: ну я-то тут при чем?
Мне чудились жулики всех мастей, собравшиеся для легального отъема денег у населения и эксплуатации естественных человеческих эмоций. А кроме того, я четко ощущала: пусть даже вдруг не жулики, или не очень жулики, но все равно: это — не мое.
И вот вам пожалуйста. Я — волонтер. Как это получилось?
Во-первых, спасибо Фране за те несколько слов, что были сказаны около месяца тому назад в комментариях к одной из моих лытдыбровых записей. Что примечательно: она никого никуда не призывала и ничего, по сути, не рекламировала. Посто рассказала: а вот мы ездили, а вот сайт Кто, если не я.
Я уже не очень помню, как я потом оказалась на этом сайте, как потом перепостила ссылку в Фейсбук, в котором у меня исключительно служебные записи и деловые же знакомства. Но зато я помню, как следующим вечером мне там написала, а потом позвонила коллега, с которой мы до того лично не были знакомы, и сказала:
— Какая ты молодец! Я тоже хочу.
Потом она проявила большой талант по организации и пинанию инертного существа вроде меня. Я же, вы знаете, найти и придумать могу все, что угодно — а вот до реализации дело дойдет далеко не всегда. И вообще, за компанию греки в поход на Трою пошли.
Коллега созвонилась с девушками из фонда, выяснила, когда очередное собрание волонтеров — а потом позвонила мне и сказала очень грамотную фразу. Угадайте, какую?
— Ты не передумала? — спросила она.
Так мы оказались на Делегатской, где в тот вечер совершилось путешествие во времени. Лет примерно на 20 назад, когда вокруг еще много было настоящих людей с живыми лицами.
Маленькое отступление. Вчера звонил РЧ, и жаловался на отсутствие смысла жизни. А я ему стала рассказывать о том же, о чем рассказываю вам сейчас.
— Они не пластмассовые, — сказала я о тех, кто собрался на Делегатской. — Понимаешь, сейчас вокруг ведь очень много таких… пластмассовых людей… я, наверное, не очень понятно изъясняюсь?
— Нет-нет, — сказал РЧ, — как раз я очень хорошо тебя понял.
Так вот, двадцать непластмассовых людей обоих полов, по большей части молодых и красивых (я не шучу и не преувеличиваю), примерно два с половиной часа провели в центре Москвы, слушая, как работает фонд «Кто, если не я», что можно делать в детских домах, а чего совсем не следует, какие есть возможности для тех, кому ритм жизни не позволяет часто ездить за пределы Подмосковья (вам, наверное, тоже известно, что плохо живут детские дома, расположенные именно в соседних областях, а рядом со столицей все как раз более-менее пасхально). Задавали вопросы двум ну очень молодым — и очень красивым (я опять не преувеличиваю) девушкам, которые всем этим трудноподъемным делом занимаются вот уже четыре года.
На обратном пути мы с коллегой обсуждали, как нам это понравилось. Журналисты — народ довольно циничный, романтизмом и жалостливыми рассказами о том, как из экономии детей заставляют ходить в тапочках по улице, нас не проймешь. Хотя бы потому, что мы понимаем: одним только привозом хорошей обуви всех размеров проблему не решить, ибо разруха, как всегда, не на обувных полках, а в головах.
Но тем-то нам и понравились молодые и красивые девушки, что умеют стройно и последовательно мыслить — а затем точно так же действовать. Они, например, не с обуви начали, а с убеждений руководства детского учреждения. И работать с этими убеждениями им пришлось довольно долго, потому что убеждения — это одна из самых главных наших ценностей, и все за них держатся до последнего, хотя бы они состояли в том, что дважды два — пять.
Нас не вдохновляли и не зажигали. Мы за два с половиной часа обе поняли, что нам это — надо. Начнем — и посмотрим, как получится. Ближайшая акция — сбор новогодних подарков в ТЦ «Метрополис» 10 и 11 декабря. Туда-то я и собираюсь. Если есть желание, приходите тоже. Будет весело и шумно.
Напоследок одно маленькое наблюдение за собой. Настроение в тот самый день, перед визитом на Делегатскую, у меня было преотвратное. В метро, глядя на себя в стекло вагона, я думала о том, что жизнь, по сути, уже прошла, молодость закончилась, все как-то глупо и тупо, и не очень понятно, зачем же жить дальше. (Прямо как РЧ. Это у нас с ним возраст такой…)
А идя с коллегой к «Цветному бульвару», я говорила, говорила, смеялась и поцеловав ее на прощание, подумала: чьорт! В сорок лет жизнь только начинается… (с)
Скажите что-нибудь.