* * *
Вот зарекалась же писать про политику. Потому, наверное, и было все так умно и глубоко, что я свято соблюдала собственное заклинание: ни слова об этом. С самого 2011 года.

А тут Крым. И вот пожалуйста… Ну что я могу сделать?

Сейчас начнется водораздел: ты с нашими, мы не с вашими, тебе должно быть стыдно и т.п.

Нет, мне не стыдно. Я четко разделяю Путина и Крым.

Путин уйдет — а Крым останется.

* * *
Войска туда никто не вводил, это не смешно. У нас всегда была крымская группировка войск, она никуда не делась. Да, сколько-то тысяч человек к ней добавили. Почему никто не спрашивает, сколько человек добавили к группировке войск, которая бомбила Косово — и заодно о том, что за страну в центре Европы мы всем мировым сообществом получили в итоге?

Ладно, извините. Речь, конечно, не о Косово. О Крыме.

* * *
Подделать 83% проголосовавших и 96% из них, проголосовавших за присоединение — можно, конечно. Но тогда где протесты? Не в США и в Европе, а в Крыму? Почему корреспонденты всех СМИ, и оппозиционных тоже, в своих прямых репортажах в день референдума рассказывали о царившей там радостной атмосфере, о том, что ни разу не удалось в прозрачных урнах увидеть галочку за Украину?

И почему мы так легко в мыслях своих отдаем то, за что воевали наши прапрадеды?

Почему мы отказываемся слушать людей? Не политиков — людей? Ну поезжайте вы в Крым и спросите людей там. Проведите собственный соцопрос, только, пожалуйста, пусть выборка будет релевантной. Снимите видео, хоть на телефон, это же несложно. Давайте я тоже с вами поеду, это справедливо. И тогда уже будем рассуждать, кому и за что стыдно.

* * *
Меня тут спросили: а что, раз по справедливости, давайте Курилы японцам отдадим. Согласна?

Да ради Бога. Проведите там референдум — и посмотрите, что получится. Я вот на все сто уверена, что все население Курил не задумываясь проголосует за Японию.

И знаете что? Я ни разу не буду осуждать японцев, если они воспользуются любой мало-мальски подходящей суматохой и сделают то же, что мы проделали в Крыму. Разумеется, в том случае, если мои предчувствия оправдаются, и люди на Курилах сами захотят присоединения к Японии. Для меня почему-то люди важнее политиков.

* * *
Есть государство, которое аппарат насилия. Есть геополитические интересы. А есть историческая память. Так вот моя радость относительно Крыма — я это подчеркиваю — не касается государства и геополитических интересов. Она о нашей общности, и об исторической памяти, и о том, что мне втолковывали отец и дед, когда я еще малышкой была.

И стыдно мне — за Хрущева. Вот уж действительно. Взял, топнул ножкой: хочу, мол, своей исторической родине такой подарочек сделать. И вот что скажешь в тоталитарном государстве? Только полный одобрямс, и никаких тебе митингов. Но то государство, слава тебе Господи, закончилось, а в новом мы все время то туда, то сюда, как буриданов осел.

* * *
А нынешняя власть, если уж о ней говорить, по сути, просто не легитимна как таковая (достаточно вспомнить все тот же 2011 год и фальсификации на выборах, из которых ни одна (!) не была ликвидирована), но тут вопрос к нам с вами, а не к ним. Ибо каждый народ заслуживает то правительство, которое имеет.

Это наш с вами выбор. Это наша с вами Госдума. Мы же не пошли под танки, мы же не стали сражаться со спецназовцами. Мы же тупо разошлись по домам. Помитинговали, по бульварам погуляли — и разошлись. Выпустили пар, чо.

А теперь вдруг ахаем: ой, у нас, кажется, вот-вот война с Украиной будет! Да Боже ж мой, все так просто. Идите и не допустите. Идите, организуйте свой майдан.

Но никто ведь не пойдет. Вот в чем фишка-то. Не пассионарны мы в настоящий исторический момент, давайте уже честно это признаем. Нам что угодно, лишь бы не сражаться. И мы все терпим. Отсюда вся печаль.

* * *
А Крым — наш. И к Украине, и к крымской группировке войск, и к Путину это отношения не имеет. Это отдельная история. Он должен быть наш, это наша земля.

И да, я тоже хочу, чтобы все было по закону. Но у нас уже все не по закону, у нас давно все не по закону, и в 1992 году тоже не по закону все было с Крымом — а вы хотите, чтобы нам его теперь мирно и законно отдали?

Да хорошо, если в принципе без большого кровопролития обойдется. Землю ведь никто, никогда просто так не отдает. Земля — единственное, что имеет ценность, единственное, что вечно (с).