9. На меня где сядешь – там и слезешь. И да, на моей дубинке вырезано слово «толерантность» — просто потому, что оно красиво звучит и грамотно вводит в заблуждение непосвященных. 

Попытки иметь любой, в том числе извращенный секс с моим мозгом, сказать мне гадость, и вообще каким-либо образом наехать на мою нежную и разностороннюю личность имеют плачевные последствия. Как для кого? Ну не для меня же.

Я становлюсь агрессивной и беспощадной. Я напоминаю в ответ о социальном происхождении, делаю нелестные предположения о родителях, образовании и воспитании обидчика. Я даю рекомендации обратиться к соответствующим докторам и другим специалистам. В тяжелых случаях могу перейти на ненормативную лексику, хотя вообще-то не считаю ее эффективной.

И если кто-то думает, что мне все это неприятно, то он глубоко заблуждается. Я же Овен. Мой Марс сам ищет врагов и войну, а уж если враги полезли первыми – ооо, это прекрасно, потому что искать никого не надо, можно сразу перейти к бою.

А вообще-то я добрая, мягкая, нежная, белая и пушистая. Просто со мной надо аккуратно.

10. Некоторым удается ездить на мне годами, поскольку они хорошо усвоили предыдущий пункт – и знают, что мне важно чувствовать себя нужной. 

Кроме секса, который должен состояться по взаимному желанию в порыве страсти, обо всем остальном меня можно и нужно просто ПОПРОСИТЬ – и я вылезу из кожи вон, чтобы выполнить просьбу. Этим неизменно пользуются мои коллеги и начальство, а также родственники и друзья… и я страшно рада, пользуйтесь, пожалуйста. Это так приятно – ощущать себя Решателем и Устроителем.

Подозреваю, что выйдя на пенсию, я стану консьержкой. Это очень подходящая работа для такой жизнеедки и людолюбки, как я. Не сомневаюсь, что мой подъезд будет образцовым и победит во всевозможных конкурсах.

Если, конечно, я не уеду жить на дачу.

11. Дачу я сейчас люблю больше всего на свете – и мне трудно представить, что когда-то я ее терпеть не могла. 

Это такое сумасшедшее наслаждение, вы себе представляете, да?

В мае по ночам нельзя спать. Сперва, с 9 вечера и примерно до полуночи — соловьиный концерт. Потом еще немного музыки – и постепенно наступает тишина, с которой прощаешься ровно в три часа, когда на тебя вместе с предрассветным холодом внезапно обрушивается птичий оркестр, и ты купаешься в океане сладчайших звуков.

Я никогда в мае не ложусь раньше четырех, и в мои любимые 8:30 бормочу что-нибудь вроде: «Ммм, как хорошо… я еще посплю…» — и в 10 еще только потягиваюсь.

В июле хотя бы на несколько дней накрывает жара, и целыми днями мы с Сурком ходим по нашему ранчо в купальниках, а маленький Димка вообще носится голышом и радостно верещит, когда обливаешь его водой из шланга.

В августе созревают яблоки и немного слив, мы варим варенье и слушаем дождь, барабанящий по крышам. Вру, вру, конечно. Варенье варит Сурок, а я слушаю дождь, у нас разделение труда.

Ну просто я не очень люблю варенье. Разве что ни халвы, ни печенья в доме нет…

А потом наступает золотая осень, и мы шуршим, шуршим, и пьем чай длинными темными вечерами, и вдыхаем этот особенный горьковатый аромат, и радуемся последнему теплому солнышку, и с сожалением прощаемся с летом… но не с дачей. Сурок с семейством ездит сюда круглый год, иногда и я выбираюсь зимой. Но редко.

Конечно, надо добавить про полтора часа на электричке, про отключение света и балонный газ, которого я ужасно боюсь, про вечный ремонт и необходимость регулярно косить и грабить…

Но знаете, все это такая ерунда по сравнению с малюсенькими цветочками, которые, как мне воображается, расцветают, вылупляются из бутончиков прямо в моей бедной голове, как только я приезжаю сюда из Москвы. Покой, умиротворение и благодать стоят любых усилий. Так мне кажется.

А у вас есть дача? И как она вам — наслаждение или Голгофа?